Одним из самых кровавых преступлений фашизма считается Холокост, уничтожение шести миллионов евреев. Геноцид был частью государственной политики фашистского государства. Однако даже в эти страшные годы находились люди, которые, рискуя собственной жизнью, помогали евреям избежать неминуемой гибели, прятали их в своих домах, изготавливали им фальшивые документы, помогали бежать из гетто. В Израиле свято хранят память об этих благородных людях. Именно для этих людей учреждено специальное почетное звание — «Праведник народов мира». Лица, удостоенные этого звания, получают почетную грамоту и медаль. Их имена высечены на Стене почета в Аллее праведников. Присвоение почетного звания осуществляет специальная комиссия, которая создана при Национальном институте памяти катастрофы и героизма «Яд-Вашем» в Иерусалиме. Институт был основан в 1953 году, после принятия израильским парламентом закона об увековечении памяти жертв нацизма и героев Сопротивления. На сегодняшний день звания удостоены свыше 15 тысяч человек более тридцати национальностей, в том числе свыше 3,5 тысячи граждан бывшего СССР. Увы, многие получают это звание уже посмертно.До начала 90-х годов израильские власти были лишены возможности проводить поиски и увековечение памяти праведников из Советского Союза. Поэтому на 1 января 1992 года было выявлено всего 211 человек — русских, украинцев, белорусов, литовцев и представителей других национальностей, спасавших евреев в годы нацистской оккупации. После восстановления в октябре 1991 года дипломатических отношений между СССР и Израилем представители этой страны приступили к розыску лиц, помогавших евреям в годы войны. И эта работа продолжается до сих пор.Да, в страшные годы войны и оккупации находились люди, противостоящие нацистскому уничтожению целого народа. Не побоявшись смерти за спасение евреев, эти люди протянули руку помощи обреченным. Они не думали о себе, укрывая в своем доме порой совершенно незнакомых людей. Писатель Василий Гроссман называл этих людей «вечными неугасимыми звездами разума, добра, гуманизма среди черных туч расового безумия». Почти все, кто в годы войны спасал евреев от нацистских палачей, ушли из жизни, так и не рассказав миру свою историю.Но есть и то, что известно. Среди праведников есть и представители Карачаево-Черкесии. В нашей газете не раз писали о подвиге жителей аула Бесленей, приютивших 32 ребенка из детского дома на Малой Охте. Жители аула дали ленинградским детям черкесские имена и фамилии и записали их в сельскую книгу как рожденных в ауле. Так Володя Жданов стал Володей Цеевым, Катя Иванова — Фатимой Охтовой, Витя Воронин — Рамазаном Адзиновым. Когда немцы пришли в аул, то они сначала выспрашивали про еврейских детей и грозили расстрелом за укрывательство, но все тщетно — ни один житель аула не выдал детей. Дети выжили благодаря заботливым рукам новых матерей и «лаховскому» хлебу. После войны большинство детей, которых нашли родственники, вернулись домой. Те же, кого не нашли, — остались жить в Бесленее. Женились или вышли замуж, родили детей.Другой случай связан с историей семьи Гейдеман, нашедшей спасение в г. Теберде. Об этом случае рассказывает Рашид Хатуев в своей книге «Горное эхо Холокоста». Семья Ильи и Сарры Гейдеман проживала в Киеве. В начале войны три их дочери — Бронислава, Фаина и Лина — эвакуировались из украинской столицы в Карачай, где первая устроилась на работу в военный госпиталь, а две младшие продолжили учебу в местном педагогическом институте в Микоян-Шахаре. В сентябре 1941 г. их родители были расстреляны нацистами в Бабьем Яру, и девушки знали, какая их ждет участь, если они попадут к немцам. Поэтому, когда город был оккупирован, сестры Гейдеман спрятались в лесу. Здесь их и нашел Мухтар Холамлиев, работавший шофером госпиталя. Он привез девушек домой к своим родителям, Шамаилу Конаковичу и Фердаус Дагировне.26 апреля 1995 года в зале московской гостиницы «Космос» проходил вечер, 
посвященный Дню памяти жертв фашизма в годы Второй мировой войны. На сцену пригласили представителя карачаевского рода Холамлиевых. Посол Израиля в России госпожа А. Шенар вручила пожилому карачаевцу из Теберды медаль праведников народов мира и диплом Certifikate of Honour, которые удостоверяли, что Халамлиевы Мухтар и Султан, их родители Шамаил и Фердаус являются праведниками народов мира.Тебердинцы приняли участие и в спасении детей и врачей из местного санатория. Один из бывших пациентов тебердинского санатория, ленинградский писатель Юрий Логинов, пишет: «Мне лично известно, что, несмотря на массовую казнь, пережили оккупацию, по крайней мере, три врача: И. Браиловский, М. Кессель и Ревекка Диментмен… Трудно сказать, что стало бы с измученными детьми, если бы не встреча с местными жителями. Они напоили, накормили. Одна семья оставила у себя двенадцатилетнюю Аду Дадыкину».В ауле Старая Джегута в спасении еврейских семей принимал участие Магомед Наныевич Салпагаров. Жительница аула Каменномост Нюрджан Байкулова воспитала еврейскую девочку Люсю Хапирову, дочь офицера, которая грудным ребенком в июне 1942 года с матерью переехала из Ленинграда и оказалась в Карачае.Интересна судьба Хабибат Аубекировны Аджиевой, учительницы из а. Сары-Тюз, приютившей еврейскую семью — мать и двух дочерей. Но кто-то донес на Хабибат Аубекировну, которой грозила расправа «за укрывательство евреев», и она непременно была бы убита, если бы не заступничество Нория Мамчуева, которого назначили старостой аула.Владимир Древинский, занимающийся поисками жертв Холокоста и праведников народов мира, передал нам материал В. Филипенко, нашего бывшего коллеги, о судьбе еврейской семьи Рахиль Вольковны Мамур и ее детей Юрия и Веры из Вильнюса. Эти люди нашли спасение в семье Немченко. Вот что он нам поведал.Нина Дмитриевна Есакова, в девичестве — Немченко, проживала вместе со своей семьей в ст. Воровсколесской. После окончания школы она уехала в Пятигорск учиться на медсестру. Когда началась война, работала по специальности в госпитале Кисловодска. Вскоре Пятигорск и Кисловодск были оккупированы немцами, и родственники Нины вернули ее в станицу. Ситуация была тяжелой, велись кровопролитные бои, наши войска отступали, и один из офицеров, Лаврентий Иванович Русенко, прибывший с женой Рахиль и двумя маленькими детьми, попросил мать Нины, Евдокию Матвеевну, оставить свою семью у них, пока он не вернется. Женщина согласилась, попросив именно Нину, как младшую дочь, следить за детьми, строго наказав говорить всем, что это ее племянники, которые приехали на время со своей мамой. Беженцев переодели в более подходящую для станицы одежду, чтобы они не выделялись, и восемь месяцев девушка ухаживала за детьми. Кормила, купала, гуляла с ними. Дети были 3-х и 5-ти лет, поэтому постоянно требовали внимания и заботы.Когда немцы заняли станицу, никто из соседей семьи Немченко не рассказал о происхождении их гостей, хотя все хорошо понимали, что женщина с детьми была еврейкой. Об этом догадался работник немецкой комендатуры, остановившийся на постой у соседей и видевший женщину и ее детей. Он попытался шантажировать хозяйку. Евдокия Матвеевна щедро делилась с ним продуктами. Это вполне устраивало немецкого переводчика, и он молчал.Рахиль чуть было не обнаружили во время тотальной проверки документов. Чтобы спасти жену офицера и их детей, Нина уложила их всех в доме, укрыв с головой, а на дверях комнаты повесила табличку с надписью «ТИФ», зная, что фашисты очень боялись заразиться и в комнату не зайдут. Через восемь месяцев советские войска шли через станицу, и офицер забрал жену и детей. После окончания войны племянники Нины Дмитриевны — Валерий Есаков и Тамара Немченко — посетили спасенную семью в Вильнюсе. Ваза, подаренная семьей Русенко-Мамур, до сих пор хранится у потомков Нины Дмитриевны.Эти примеры хорошо показывают дух наших людей, которые, несмотря на страшную опасность, помогали друг другу, делясь последним и спасая тех, кому грозила неминуемая гибель в печах концлагерей. Своим примером они показали, что нравственный выбор — бездействовать или протянуть руку помощи — есть всегда. Их героический подвиг — достояние всего человечества, и их имена никогда не будут забыты.Ольга МИХАЙЛОВА.НА СНИМКАХ: Семья спасенных РУСЕНКО-МАМУР; Нина НЕМЧЕНКО.
