В этот день, в 1945 году, в Бухенвальде – одной из крупнейших фабрик смерти — произошло восстание. Заключенные сумели захватить лагерь в свои руки. В память об их подвиге и был учрежден Международный день освобождения узников фашистских концлагерей.Традиционно бывшие узники концлагерей в этот день собираются в Москве, у памятника «Трагедия народов». В годы Второй мировой многие из них были детьми, сейчас им уже под 80. И с каждым годом живых свидетелей Холокоста становится все меньше.Вместо тех, кто не дожил до этого дня, приходят их родственники. А те, кто побывал там, в лагерях смерти, надевают полосатые арестантские галстуки – в знак солидарности с 18 миллионами узников, попавших в гитлеровские тюрьмы. Евгений Ковалев — узник Освенцима, в 1943-м он уже успел повоевать с партизанами. Помнит долгие допросы в Гестапо, мучительные переезды в телячьих вагонах.«Мы приехали, там все было освещено, лагерь освещался под колючей проволокой. Мы спрашиваем: «Что это за город?» Он говорит: «Аушвиц». А мы откуда знаем, что такое Аушвиц, что это концлагерь. Мы никакого представления не имели о том, что такое концлагеря, в Советском Союзе не слышали про это», — рассказывает узник Освенцима Евгений Ковалев.Год-два в лагере выжить было почти невозможно. Но немногим легче было после освобождения. Пребывание на территории Германии часто приравнивало узников к предателям родины. У Ларисы Ахназаровой отец был австрийцем, в семье говорили на немецком, возвращаться в Советский Союз с таким прошлым было небезопасно.«Мы сидели с ребятами у барака, вдруг — грохот, врываются танки – американцы, союзные войска. Нас забрали, дали нам хороший дом, отмыли. Мама говорит: «Они меня так уговаривали, чтобы я осталась. Говорили: «Что вы поедете в Россию? Там вас заберут». Мама отвечала: «Нет, нет». Когда они нас передавали в фильтрационный лагерь, у меня полно игрушек было, одежда. Приехали в лагерь – там у нас отобрали все», — вспоминает узник концлагеря Франкфурт-на-Майне Лариса Ахназарова.Валентина Титова — тоже узник лагеря во Франкфурте. Попала туда вместе с мамой и 12-летним братом. Рассказывает, как у него периодически брали кровь для солдат вермахта, как заживо закапывали евреев, и каким страшным было возвращение домой.«Нас освободила советская армия. Мы с мамой и братом поехали на родину. Деревня была полностью сожжена, оставались только печные трубы», — описывает узник концлагеря Франкфурт-на-Майне Валентина Титова.До 1988 года о детях-узниках концлагерей умалчивали. Хотя среди заключенных каждый пятый был ребенком. «За годы войны было пять миллионов детей, которые пострадали в годы войны. Из них 2 млн 200 тысяч наших советских детей, которые не вернулись. Остались сожженными, убитыми, расстрелянными, у которых могилы не известны», — говорит председатель Московского отделения бывших малолетних узников фашизма Зинаида Лашук.Сегодня они встали на смену ветеранам войны. Выполняют ту же социальную миссию. Работают с поисковиками по увековечиванию памяти тех детей, которые погибли в лагерях смерти, и привлекают к своей работе молодежь.История
