«В отличие от СССР, где 1937 год ознаменовал наступление самых страшных и кровавых репрессий, в Третьем рейхе в этот момент, судя по фактам и многочисленным свидетельствам, еще мало кто представлял себе масштабы надвигавшейся катастрофы. Хотя Нюрнбергские расовые в Германии законы уже были приняты, и книги перед Оперой жгли уже четыре года назад. Даже немецкие евреи тогда еще не в состоянии были предвидеть, что их ждет, и многие не торопились уезжать — именно потому, что уехать в 1937 году из Германии еще было можно.»
