«Диснейленд Холокоста»

О том, почему в дни 80-ти летия расстрела 34 тысяч евреев Киева разговор о Бабьем Яре только начинается — в материале журналиста Андрея Колесникова на сайте Gazeta.ru от 28.09.21.

На рубеже 1982 и 1983 годов в издательстве «Художественная литература» готовилось издание трехтомного собрания сочинений Евгения Евтушенко, поэта обласканного и битого, но признанного и эмблематичного. В том смысле, что он был эмблемой советской гражданственной поэзии («Поэт в России больше, чем поэт» и т.п.). Значение и вес этой эмблематичности были столь велики, что Евгению Александровичу прощались даже строки «Танки идут по Праге, танки идут по правде, которая не газета» и стихотворение «Наследники Сталина», а раздражительный Иосиф Бродский говорил, согласно апокрифу, что «если Евтушенко против колхозов, то я за». Впрочем, ситуация в издательстве оказалась более чем деликатная и характерная для режимов, где самоцензура могла соревноваться в сдерживающем эффекте с прямой цензурой.

К тому времени более 20 лет знаменитое стихотворение Евтушенко «Бабий Яр» не печаталось. Например, в двухтомнике того же «Худлита» 1980 года его нет. Издательство соглашалось опубликовать стихотворение памяти расстрела в овраге Бабий Яр под Киевом почти 34 тысяч евреев за два дня 29 и 30 сентября 1941 года (ровно 80 лет назад), но иезуитским образом – со «стыдной» авторской сноской о «геноциде» Израиля в отношении палестинцев.
В книге воспоминаний «Волчий паспорт» Евтушенко описывал свои сомнения и выкладывал аргументы «за» и «против». Те, что «за» – пересилили: выросло целое поколение, которое вообще не знало, что такое Бабий Яр. В сноске это объяснялось. Как и отмечалось, что «фашизм применял по отношению к еврейскому народу политику геноцида. Сейчас трагический парадокс истории заключается в том, что израильское правительство прибегло к политике геноцида по отношению к палестинцам».

Далее…