Черный день наступил за четыре дня до Йом Кипур (Судного дня). Было объявлено, что после Йом Кипур все евреи без исключения должны находиться в гетто. А дальше – те, кого обнаружат за пределами гетто, будут расстреляны….
Мы остались дома, нам было жаль все бросить и перебраться в гетто; хуже всего было сознавать, что нас ожидает смерть. Пока мы так сидели в тоске появилась женщина, представившаяся женой директора школы. У нее было письмо от местных властей о том, что наш дом переходит ей. Дом был новый, мы вложили в него все наши деньги и массу сил. Она сочувственно смотрела, как мы собираем вещи и плачем. В это время во двор вышла наша старшая дочь, Ханале. Ей было 11 лет, она была талантливым, красивым и умным ребенком. Жена директора школы сказала, что у нее разрывается сердце от того, что такая красивая девочка должна идти в гетто, и предложила, если мы не возражаем, взять Ханале к себе – в наш дом – и позаботиться о ней. У нее самой детей нет и она бы удочерила ее.
У нас не оставалось времени на раздумья. Мы очень любили Ханале и нам тяжело было расставаться с ней. Но у нас не было другого выхода. Поэтому мы решили уйти в гетто без нее. Она осталась у директора школы. В глубине души я думал, что если мы погибнем в гетто, по крайней мере наша дочка останется….