Текст является перепечаткой статьи Жанны Чайкиной «Расовую теорию нацисты поворачивали, как им было удобно», опубликованной на сайте grani.lv. В квадратных скобках даны примечания модератора сайта.
– Леонид, охарактеризуйте деятельность Центра «Холокост».
– Организация существует с 1992 года. Находимся в центре Москвы: «а из нашего окна площадь Красная видна…» Основное направление – история Холокоста на территории бывшего Советского Союза. Но фактически нас интересует вся территория бывшей Российской империи в границах 1913 года. В какой-то степени в своих исследованиях затрагиваем и территорию Германии. Вообще, строгих географических рамок нет, но есть исторические рамки. Это период Холокоста, Вторая мировая война, частично история еврейских общин Восточной Европы 1920–1930 гг., что предшествует Холокосту. Осуществляется образовательная программа, публикация документов и т. д. В своей поисковой деятельности используем интернет-ресурсы, архивы и другие источники. Интересуют также материалы от нееврейских родственников, друзей, соседей, сослуживцев, очевидцев гибели евреев на оккупированных территориях.
[…]
– Какие отношения у Центра «Холокост» с правительством Москвы?
– Прекрасные. Очень хорошо в свою бытность мэром столицы к нам относился ныне покойный Юрий Лужков. Личность, безусловно, неоднозначная, но с еврейской общиной Москвы у него всегда сохранялись добрые связи. Сам Лужков евреем не был, это сплетни. Но кипу надевал, когда приходил на еврейские мероприятия. Хотя его и в кепке в московские синагоги пускали. А вот Путин в кипе – это, безусловно, фотошоп. Президент России кипу никогда не носил [кроме случая, когда он посетил Стену Плача в Иерусалиме]. Можно говорить о недостатках руководства России, но за последние 30 лет существования РФ такого доброжелательного отношения к еврейским организациям трудно припомнить. Да есть некоторые проблемы в такой большой стране, но это скорей связано с областными центрами. Сегодня мы активно сотрудничаем с государственными организациями, с Центральным музеем Победы Великой Отечественной войны [Музей Победы, бывший Центральный музей Великой Отечественной войны]. Некоторые выставки, посвященные Холокосту, мы открывали в Государственной думе Российской Федерации. Приближается Ханука. Отрадно, что с середины 1990-х традиционную ханукальную свечу возжигают на Красной площади. На это существует официальное разрешение. (В 2019 году праздник Ханука евреи отмечают с 22 по 30 декабря. – Прим. авт.).
– Перейдем к эпистолярному собранию научно-просветительского [Научно-просветительного] центра «Холокост», в котором нашлось место и письмам даугавпилсских евреев.
– Знаете, в Москве я встречал выходцев из Даугавпилса. Рассказывали, что в вашем городе в послевоенные годы был драматический кружок, который организовала группа евреев, уцелевших после Холокоста. Один из них – Соломон Лит – состоял в московской организации участников войны. Вся его семья погибла в Даугавпилсе. Так вот он передал нам некоторые документы этого кружка. В послевоенные годы людям хотелось, чтобы их объединяла не только пережитая трагедия. Поэтому о Холокосте спектаклей не ставили, большее внимание уделялось классике, комедиям.
Что касается писем, то когда создавался наш Центр, люди понесли все, что у них сохранилось: фотографии, письма, документы… С конца 1990-х мы стали вести работу более системно, выделили письма о Холокосте в отдельное направление, разыскиваем такие письма по всему миру. Евреи переезжали, оказывались в Америке, Канаде, Израиле, Германии…
Теперь, благодаря Интернету, можно установить контакты с их родственниками, потомками. У нас собрано порядка 3000 писем периода войны. Стараемся брать оригиналы, но устроят и электронные копии. Это не только письма с фронта или на фронт, но и письма тех, кто погиб в гетто, тыловая переписка, когда люди писали, как они выживают, письма тех, кто не вернулся с войны… И, конечно, фотографии: предвоенные, военные, послевоенные. Наши исследования позволяют утверждать, что письма погибших людей хранили более бережно, потому что это реликвии. Подавляющее большинство писем было написано в режиме реального времени. Увы, из колоссального количества эпистолярного наследия периода войны сохранилось не так уж много. Эти письма проверяли, но военная цензура не успевала проверить все. К тому же наш человек мог обмануть цензора: люди писали эзоповым языком, о себе в третьем лице: «вот недавно встретил Иван Ивановича, он сейчас на Северо-Западном фронте», хотя сам автор и был этим Иваном Ивановичем. К тому же многие письма отправляли не полевой, а обычной почтой. То есть были способы, чтобы прорваться правде.
С дневниками своя история. Дневники вели не все. Носить их с собой было проблемно по разным причинам. Многие дневники утонули при форсировании рек. Часто дневники вели военные врачи, офицеры, когда рядом с расчетами артиллерийских позиций обнаруживались записи несколько другого плана.
– Хорошо, что вспомнили о врачах. Ведь евреи вносили свой вклад в разгром нацизма не только как бойцы Красной Армии, но и как медики.
– Да, однако в своей работе мы не ориентируемся на военную специальность человека. В то же время нельзя не признать, что в Красной Армии был высок процент врачей-евреев. А снижался он в силу военных потерь. Тем не менее, всю войну этот показатель оставался достаточно высоким. Тут от рядовых санитарок до начальников госпиталей, главных медиков фронта. Между прочим, эти люди оставили впечатляющее наследие, многие потом получили известность в области медицины в СССР. А вообще евреи служили везде – в пехоте, в авиации, были моряками…
В общей сложности более 500 тысяч еврейских солдат и офицеров сражались в Красной Армии. Из них 300 тысяч погибли [200 тысяч]. Но это минимальные цифры. Надо учесть, что многие были записаны не евреями. Еще были партизаны, бойцы истребительных батальонов, которые существовали пару недель, они все погибли, исчезли, по этим людям даже документов не найти.
– Известно, что на фронтах Второй мировой войны сражались представители очень многих национальностей, но к евреям на войне, как правило, интерес особый. Почему- то еврей на войне воспринимается чем-то нереальным, что ли…
– Все дело было в отголосках некоторых стереотипов, которые не изжиты и поныне. Во время войны действовала антисемитская пропаганда нацистской Германии. Такая пропаганда проникала в ряды Красной Армии, в советский тыл. Навязывалась мысль: «все евреи в тылу, а вы за них кровь проливаете». Антисемитские настроения бытовали и раньше, но их пресекали, советская власть их придавила, могли и репрессии последовать. Тогда на одних нарах мог оказаться активный антисемит и активный сионист. Но на почве войны все возродилось и проявилось.
Конкретная же ситуация зависела от того, что за воинская часть, из кого она состоит, кто командир, какая морально-политическая обстановка в этой части. Были части, где за нелицеприятные высказывания в адрес евреев могли расстрелять. Но, как явствует из писем, были и нездоровые в этом отношении воинские части, куда евреям лучше бы не попадать.
– Вероятно, среди исследованных вами писем есть те, что никогда не забыть…
– Многие письма потрясают. Люди, которые писали с фронта, старались морально поддержать своих родных, находящихся в тылу. Есть письма, насыщенные несмотря ни на что юмором. Особенно еврейские солдаты шутили в письмах, адресованных детям. Писали, к примеру: «Не волнуйся за папочку, он надерет немцам задницу, и вернется с победой домой».
Много юморили в сторону немцев. Сохранилось письмо одного военного шофера, он погиб при бомбежке. В письме к родным этот человек описывал, как пленные немцы расчищают лопатами снег на дороге. «Немцы усердно чистят нам дорогу на Берлин, чтобы лучше было проехать…» – писал он.
Потрясли письма лейтенанта, который весной 1944 года после ранения приехал в украинский городок, откуда был родом, чтобы узнать о судьбе родных. В письме своему брату, он рассказывает жуткие подробности, как убивали здешних евреев, в числе которых были их родители, кто из местных жителей принимал в этом злодеянии участие. Прошло всего полтора года после этих событий, конечно, люди все помнили и рассказали. К письму прилагается схема местности, где производился расстрел. Такая семейная реликвия вызывает слезы.
– Недавно прочла о заместителе Геринга генерал-фельдмаршале Эрхархе Мильхе. Любопытный персонаж: при отце-еврее дослужился до генерального инспектора люфтваффе. Был одним из технических руководителей программы ФАУ-1. Скажете о нем несколько слов?
– Чистотой арийской крови мы точно не занимаемся. В данном случае речь идет о люфтваффе, где действовали свои правила. Глава люфтваффе Геринг иногда закрывал глаза, если соответствующие инстанции пытались докопаться до происхождения его офицеров, и уже тем более генералов. Известна его фраза: «Я сам решаю, кто здесь еврей».
Можно припомнить также историю «с идеальным германским солдатом» Вернером Гольдбергом, служившим фотомоделью в нацистской пропаганде. Его фотографии везде распространяли, но у Вернера не все было благополучно с расовой точки зрения. А когда у Третьего рейха дела пошли плохо, то тем более стало не до копания в чьем-то происхождении. Кроме того, Эрхарх Мильх продвигался не по партийной линии, а по чисто военной. Военная аристократия. По партийной — ему ничего особо не светило. Надо признать: Герман Геринг умел сохранять тех, кто был ему нужен. Его младший брат Альберт, убежденный антифашист, вообще спасал евреев, пользуясь своим положением и тем, что брат прикроет в случае чего.
Это были обычные германские евреи. Альберт Геринг доставал им документы, переправлял в нейтральные страны, снабжал деньгами. Об этом в прошлом году был снят документальный фильм «Геринг, брат Геринга», и я принимал в нем участие. По сути, Альберту Герингу было наплевать, что он подставляет под удар своего брата. Между тем, покрывая родственника, Г. Геринг шел на государственное преступление.
– Как часто вам доводится бывать в Латвии?
– Мы регулярно посещаем Ригу, и эти приезды очень продуктивны. Остались семейные архивы, контакты. Дружим с музеем истории Рижского гетто и Холокоста. Они помогли нам получить многие письма. В каждом нашем сборнике, которые мы издали за 12 лет, есть письма выходцев из Латвии.
Что касается Залмана Якуба, то его письма, часть из которых вошли в пятый сборник «Сохрани мои письма…», в основном были написаны на идиш. К их переводу привлекались знатоки идиш из Израиля. В сборник включены переводы писем, показавшиеся нам более интересными в плане содержащейся информации. Якуб пишет о своих друзьях, земляках, о тех, кто остался в эвакуации, кто воевал на других участках фронта. Интересно и то, что Залман Якуб в послевоенное время внес большой вклад в исследование истории Даугавпилса.
– Какие впечатления о Даугавпилсе увезете с собой?
Я читал о вашем городе, общался с его уроженцами, которые увлеченно рассказывали о Даугавпилсе. Есть города, в которые приезжаешь хоть десять раз, а они все равно остаются чужими. А есть те, что сразу тебя принимают. Ты ощущаешь их тепло. Даугавпилс из таких! Ваш город хорошо сохранился. Я имею в виду его исторический облик, не застроенный безликими зданиями, когда стекло и пластик. По крайней мере, мне так показалось.
Сам я родился в Москве. Мои родители приехали в столицу в разное время. Семья отца – в начале 1920 годов, они беженцы из Белоруссии. А семья мамы бежала в Подмосковье в 1941-м из Белой Церкви, что под Киевом. Сегодня я живу в 25 км от Москвы.
Даугавпилсу и горожанам желаю всяческого благополучия, чтобы и дальше сохраняли архитектурный колорит своего родного города, чтобы имели мудрость создавать, не утрачивая.