Письма и дневниковые записи за другие даты
Продолжаем публикации в рамках проекта «Хроника войны в письмах и дневниках». При использовании текстов обязательна ссылка на наши сборники. Обращаем внимание, что в сборниках к публикуемым письмам даны дополнительные пояснения, сноски, комментарии и иллюстрации.
Розин Марк Абрамович (1908–1964). Уроженец города Рудня (ныне — в Смоленской области). Жил в Москве, в конце 1920-х годов работал на Радиостанции имени Коминтерна, участвовал в строительстве Московского метро, где познакомился со своей будущей женой — Гедой Семёновной Зиманенко.
Призван в армию в конце июня 1941 года. Находился на командирских курсах в Чувашской АССР, в городах Чебоксары и Алатырь; затем в городах Сергач и Дзержинске Горьковской (ныне — Нижегородской) области, где служил в 34-м учебном танковом полку, командовал отдельным мотоциклетным батальоном, был заместителем командира полка.
Жена Геда и двое маленьких сыновей эвакуировались из Москвы 16 октября 1941 года, оказались в колхозе «Политотдел», а затем на станции Безымянка в Куйбышевской (ныне — Самарской) области. В Рудне оккупации остались и погибли родители и другие родственники Марка Розина. Братья Семён (1917–1942) и Евгений (Зяма) (1911–1942) погибли на фронте.
Письма и фотографии переданы вдовой М. А. Розина — Г. С. Зиманенко (Москва).
Письмо Марку Розину от жены
12 июля 1941 г. Москва
Дорогой мой Марочка!
Девятого числа послала тебе письмо но, беспокоюсь, получишь ли ты его или нет, поэтому пишу опять.
Дорогой мой, ты не волнуйся, если от меня нет долго писем. Что бы ни случилось, я всё равно буду писать тебе аккуратно, но ты должен знать, что даже пригородные письма идут к нам 3–4 дня.
Марочка, милый мой, я живу сейчас совсем одиноко. После работы и занятий иду домой и весь вечер провожу за чтением. Делать что-либо по хозяйству не хочется, а за чтением время проходит незаметно. Шурочка, как я писала уже тебе, уехала вместе с Мосенькой.
Дора Яковлевна на даче. Я ещё у них не была, так как то работала в выходной день, то дежурила. Прошлый выходной день была у ребят. Толечка спрашивал, почему папа обещал бывать часто, а не «приходит». Я сказала, что папа уехал по делам службы. Я думаю, что не стоит пока говорить детям, тем более, что, как я наблюдала, они ничего не знают. В Москве жизнь идёт своим чередом; на строительстве и других участках много молодых девушек-студенток заменили ушедших в ополчение. У меня с работой неважно, кое-кого уже перевели на завод. Но без работы сейчас не будешь. Для меня это главное.
Сегодня я собираюсь зайти к Елисеевой и успокоить её, в случае если она ещё не получила писем от мужа. Дорогой мой Марочка, я очень рада, что ты купил «Витязь в тигровой шкуре». Я как раз на днях говорила Асе, что хотела бы перечесть некоторые места. Марочка, милый мой, напиши, если нужны будут деньги, я вышлю. Пока до свидания, пишу в перерыв. Спешу.
Крепко, крепко целую тебя, моего любимого Марочку. Твоя Геда.
«Сохрани мои письма…». Вып. 3. М., 2013. С. 45–47.
Вайнер Дмитрий Михайлович (1921–1942). Родился в городе Житомире Волынской губернии (ныне — Житомирской области, Украина). В 1937–1940 гг. учился в артиллерийском училище в Киеве. В звании лейтенанта был направлен на службу в город Владимир-Волынский Волынской области УССР (ныне — Украина). На фронте с первого дня войны. Сражался на Юго-Западном фронте в 822-м артполку 300-й стрелковой дивизии. В начале войны в Житомирской области случайно встретил своего отца — Михаила Леонидовича Вайнера (вскоре тот пропал без вести). Старший лейтенант, начальник разведки дивизиона Д. М. Вайнер погиб под Харьковом 29 марта 1942 года. Похоронен в селе Кулаковка (ныне — Першотравневое) Печенежского района Харьковской области УССР.
Письма Д. М. Вайнера адресованы матери — Марии (Эстер-Малке) Матвеевне (Морковне) Вайнер (Карант), младшим братьям — Михаилу (1928 г. р.) и Леониду (1933 г. р.). Мать и младшие братья на грузовике, присланном штабом дивизии для семей комсостава, выехали из Житомира в Харьков. Из Харькова поездом семья направилась в город Ворошиловград (ныне — Луганск), туда адресована часть писем. Позднее семья жила в эвакуации под городом Самаркандом УзССР (ныне — Республика Узбекистан). Михаил работал в совхозе № 8 им. Сталина Пахтакорского района, затем в 1942–1945 гг. обучался в Одесской артиллерийской спецшколе, эвакуированной в город Сталинабад ТаджССР (ныне — Душанбе, Таджикистан).
Вайнер Михаил Леонидович (Лейбович) (1896–1941). Родился в Одессе в семье рабочего табачной фабрики. В 1911 году окончил 4-классное начальное училище. До 1915 года работал табельщиком в 3-й артели портовых грузчиков, позднее — на металлическом заводе. В августе 1917 года вступил в Красную гвардию. В годы Гражданской войны — рядовой-красноармеец, участник боёв на Южном и Юго-Западном фронтах. Впоследствии продолжил службу в РККА, главным образом, на административно-хозяйственных должностях. В 1934 году окончил в Киеве военно-финансовые курсы УкрВО. Награждён медалью «XX лет РККА».
В июне 1941 году — техник-интендант 2-го ранга, инспектор начальника снабжения 228-й стрелковой дивизии (Юго-Западный фронт). Пропал без вести в сентябре 1941 года.
Письма М. Л. Вайнера адресованы жене — М. М. Вайнер (в письмах — Мусенька), сыновьям — Михаилу и Леониду. Старший сын Дмитрий упоминается в письмах как Митя.
Копии писем и фотографии переданы сыном М. Л. Вайнера — М. М. Вайнером (Хадера, Израиль).
Письма М. Л. Вайнера жене и сыновьям Михаилу и Леониду в Ворошиловград
12 июля 1941 г.
Здравствуйте, дорогие мои — Мусенька и детки!
Сообщаю, что пока жив и здоров, что радостно было бы от вас слышать. Нахожусь на фронте (Новоград-Волынского направления), описывать не стану, сами должны знать, как приходится на фронте. Если останусь живым и увидимся, тогда будет что рассказать. Твоё письмецо, что передала с каким-то военным, получил. Перед этим ещё одно письмецо послал тебе в Житомир (6 числа), писал на наш адрес.
Если тебя не найду дома, так я указал адрес мамы. Но наш человек тебя не нашёл и мамы тоже. Он сказал, что двери закрыты и, вероятно, уже уехали, и возвратил мне письмо. Я хотел сам съездить в Житомир, но никак не мог выбраться, работы много же стало по ночам, приходится по целым дням не кушать иногда, а не спать я уже привык, и как будто ничего, втянулся в это дело. Сейчас в Житомир нельзя съездить, я послал один раз 2-х человек, второй раз 2-х человек, и до сих пор ещё не возвратились. Я хотел бы знать, что ешь, что слышно, как квартира обеспечена? Ты, вероятно, поручила Шолковской смотреть за квартирой, ибо ты мне писала, что ключ находится у Шолковской.
Сейчас хочу знать, как вы все поживаете, как устроились, как здоровье твоё и детей, что мама и Сурка делают, как их здоровье и т. д., как настроение? Мусенька, напиши, если получаешь деньги по аттестату, предъяви в гор[одской] военкомат, и будешь получать ежемесячно по 800 рублей. Если аттестат потеряли — напиши.
12 июля 1941 г.
Дорогие мои, напишите, где сейчас Хаим, выехал ли из Житомира или остался там; где Этька с детьми сейчас, куда она поехала?
В общем, всё подробно напишите, я просто много не могу писать, нельзя в этой обстановке сосредоточиться, кругом грохот гудит.
Напиши, как Борис с семьёй поживает. Будьте здоровы. Привет Борису и его семье. Целую всех крепко много-много раз.
Ваш Миша.
Обратный адрес:
Действующая Красная Армия
Почтовая полевая станция № 659
п/я 173 Вайнер М. Л.
«Сохрани мои письма…». Вып. 5. М., 2019. С. 82, 84–85.
Слайковский Фёдор Николаевич (1900–1942). Родился в деревне Ухолоды под городом Борисовом Минской губернии (ныне — Минская область, Республика Беларусь). Перед войной жил в Москве, работал инженером на Дербеневском xимичecкoм заводе.
Ушёл на фронт 4 июля 1941 года в составе 9-й Кировской дивизии народного ополчения Москвы. Официально — пропал без вести в сентябре 1941 года. В 2001 году благодаря усилиям фонда «Народная память», выяснилось, что Ф. Н. Слайковский попал в плен под городом Дорогобуж 7 октября 1941 года. Содержался в лагере военнопленных Цайтхайн в Германии. Отправленный на принудительные работы на химический завод в город Устинад-Лабой (ныне в Чехии), «умер от истощения» 21 октября 1942 года. Похоронен там же на городском кладбище в братской могиле советских военнопленных.
Письма Ф. Н. Слайковского адресованы жене, Софье Борисовне Левиной, и дочерям Нине, Ольге и Вере. Копии писем переданы дочерью Ф. Н. Слайковского — Н. Ф. Слайковской (Москва).
12 июля 1941 г.
Сонечка и детки! Поздравляю Верочку с днём рождения, а вас с именинником. Желаю быть здоровыми, весёлыми, послушными. Обо мне не беспокойтесь, всё идет хорошо. Приходи, Сонечка, если будешь свободна. Лучше всего ехать на «А» или «19» и, не доезжая одну остановку до Зацепы, сойти и по Новокузнецкой улице между домами 31–33 — скверик, а за ним школа. Вызывай меня с 7 роты 2 взв[ода].
Сонечка! Заготовь конвертов без марок и бумагу для писем.
«Сохрани мои письма…». Вып. 2. М., 2010. С. 36–37.
Крупкин Борис (Берл) Рувимович (1910–1943). Родился в городе Борисове Минской губернии (ныне — Республика Беларусь). С 1936 года жил с семьёй в Ленинграде. Работал инженером-расчётчиком на Государственном союзном заводе № 371 им. Сталина 1-го Главного управления Наркомата вооружения СССР (ныне — Ленинградский металлический завод).
Ушёл добровольцем на фронт 22 июня 1941 года. Артиллерист, затем пулемётчик 461-го стрелкового полка 142-й стрелковой дивизии (Ленинградский фронт). Рядовой. Награждён медалью «За оборону Ленинграда». Погиб 5 февраля 1943 года под посёлком Синявино Ленинградской области. Перезахоронен на территории мемориала «Синявинские высоты».
Мать Б. Р. Крупкина — Мина Юдовна (1880–1941) — погибла в оккупированном Борисове. Отец — Рувим Янкелевич (1876–1948) — успел эвакуироваться в Ленинград. Семья брата отца погибла в оккупации в городе Орша Витебской области БССР (ныне — Республика Беларусь). Брат Б. Р. Крупкина — Илья — умер от голода в блокадном Ленинграде. Жена Б. Р. Крупкина — Мина-Лея Мановна Клионская (1909–2004) с двухлетней дочерью Мери (Мерутой) — были эвакуированы в Куйбышев (ныне — Самара). После войны они вернулись в Ленинград.
Письма Б. Р. Крупкина адресованы сестре Раисе и её мужу — Гиршу (Григорию) Берковичу Кузенцу (1904–1987) в тыл, а также
вдове Ильи — Фриде Моисеевне Элькинд (Крупкиной) и её семье в блокадный Ленинград.
Копии писем переданы внучкой Б. Р. Крупкина — И. А. Шапиро (Санкт-Петербург).
Письмо Б. Р. Крупкина вдове брата — Ф. М. Элькинд (Крупкиной) и её семье
12 июля 1942 г.
Дорогая Фридочка, родные детки и милая Гнеся, добрый день!
Вчера я получил ваше письмо, за которое от всей души благодарен, так как на фронте письмо — это великая радость, а от вас тем более. Вместе с вашим письмом получил письмо от Раечки, которое несколько освещает их жизнь в хорошем положении, ибо предыдущие письма были не совсем утешительны. У Раи появились частые сердечные припадки.
Гриша, её муж, лежал в больнице; и Нина была сильно убита своим положением, отсутствием каких-либо известий от своего мужа Исаака в течение 8 м[еся]цев, который находился на Западном фронте с первого дня войны.
Родная моя Фридочка, очень прошу тебя и Яшу так же не обижаться на меня, что прошу всех смотреть и следить за укреплением твоего здоровья. Ты, милая, слабее всех и больше всех переживаешь и, самое главное, здоровье ведь понадобиться и в дальнейшем. Впереди ещё тяжёлые дни испытаний, борьбы!
А ты, Яшутка, всё же мужчина, к тому ещё, самый старший, поэтому я прошу тебя взять шефство над укреплением мамочкиного здоровья и следить за порядком дома. Дорогой мой Яша, очень рад за тебя, что ты читаешь по-прежнему. Порядок — это прежде всего, а в военное время особенно. Вот, например, мы каждые 10 дней моемся в бане. Несмотря на то, что кругом свистят пули, стрекочут пулемёты, бьют из миномётов и артиллерий всех калибров. А противник находится от нас — как ваша старая квартира от Невы. И он так же виден, как из вашего окна видна река. Иной раз садишься за обедом, но, услышав команду «по местам», бежишь к своему орудию и открываешь такой огонь, что противникам становится жарко. Или выкатываем орудия к самому его носу и бьём прямой наводкой, а потом продолжаем кушать, как будто ничего и не бывало. Живём по-прежнему в лесу. Питаемся хорошо, поэтому, Яша, хорошо было, если бы ты приучал Вову с Розой тоже чтению. Пиши, милый мой, чаще и подробнее.
Фридочка, ты не теряйся и действуй, я в твоём успехе уверен. Да, к тебе я направил брата моей Манечки, он теперь работает. Вот, пожалуй, и всё.
Крепко-крепко обнимаю и целую.
Ваш Боря.
«Сохрани мои письма…». Вып. 5. М., 2019. С. 232–233, 235–236.
Трахман Михаил Анатольевич (1918–1976). В 1941–1945 гг. – фронтовой фотокорреспондент Совинформбюро. С 1942 года — специальный военный корреспондент по партизанскому движению. Был одним из немногих, кто неоднократно, рискуя жизнью, пробирался через линию фронта к партизанам, чтобы отснять кадры их боевых будней. Шесть раз вылетал в тыл врага — в отряды партизан Украины, Белоруссии, Ленинградской, Псковской, Новгородской областей. Фотографировал боевые действия при освобождении Польши, Румынии, Венгрии, Австрии.
Копия дневника М. А. Трахмана и фотография переданы вдовой — Е. В. Ситнина (Москва).
12 июля 1943 г.
Сегодня с раннего утра стрельба. Как показали пленные фрицы, в Ново-Рулеве стоит 232 дивизия – 15 км от нас. Встреча с ней нам не сулит ничего хорошего. Сейчас около 6 часов, и у Ярославцева слышно, как разгорелся сильный бой.
Около часа бьёт немецкая артиллерия, часто и много ведут огонь пулемёты. Огонь немцы ведут издалека, сами близко не показываясь. Партизаны не имеют орудия, действующего на длинные дистанции (артиллерия), и поэтому немцы и ведут бой как раз на длинных дистанциях.
Бой разгорается всё сильнее.
Сегодня вечером, наверное, большой марш.
Разговаривал с фрицами, один прибыл из Парижа, второй — из Праги. Забитые и страшно трусливые человечки. Один говорит, что он чуть ли не марксист и вообще ездовой на кухне, т. е. он не только не стрелял, а и винтовки у него не было, второй всё же признается, что выстрелил 3 раза.
Долго расспрашивал о жизни в Париже и Праге, но ничего особо путного не добился.
Бог мой, как надоела деревня.
Сцепился в споре с Мошковым. Он разглагольствует о том, что все корреспонденты сидят в тылах, а он-де герой. Но этот герой сидел 2 года в Валдае и только сейчас попал к партизанам и старается всеми силами под всеми предлогами вырваться отсюда.
Бой слышен всё сильнее.
«Сохрани мои письма…». Вып. 1. М., 2007. С. 210–212.