17 июня в Баку в Еврейском общинном доме прошла встреча членов еврейской диаспоры Азербайджана, переживших трагедию Холокоста. В начале встречи, продолжавшейся около двух часов, перед последними 17 членами еврейской диаспоры, по жизни и судьбе которых прошел чудовищный молох Шоа, выступил участник «Марша мира», генеральный директор культурно-спортивного общества «Маккаби-Азербайджан» Геннадий Гельман. Он недавно вместе с другими участниками «Марша мира» посетил Польшу, рассказал собравшимся в Еврейском доме Баку об увиденном в бывших нацистских лагерях смерти Освенцим и Треблинка, показал фотографии – документальные свидетельства величайшей трагедии, пережитой еврейским народом в годы Катастрофы. «О трагедии Шоа я впервые узнал от моей бабушки, Ривы Борисовны Гельман, встретившей начало нацистской агрессии против СССР в еврейском городке Смела, — это в Черкасской области Украины. Трое сыновей моей бабушки, в том числе мой отец, сразу же ушли на фронт. Один из них, мой дядя, погиб в 1942 году в боях на Керченском полуострове. По воле Вс-вышнего, моя бабушка успела эвакуироваться, но многие жители Смелы были уничтожены нацистами», — добавил к своему рассказу Геннадий Гельман. И, как оказалось, судьбу Ривы Гельман повторили многие из участников встречи в Еврейском доме Баку. Фрида-Злата Абрамовна Раппопорт, которой в июне 1941 года было 17 лет, в живых осталась только потому, что училась в Киеве и сдавала в те дни последние экзамены семестра. «Мои родители и родственники жили в украинском городе Тульчин. Они не успели эвакуироваться, стали узниками еврейского гетто и были расстреляны нацистами», — с трудом сдерживая рыдания, вспомнила о трагическом июне 1941 года Фрида-Злата Раппопорт. Потом была эвакуация из Киева в Казахстан, где еврейская девушка работала на оборонном заводе. А затем, после окончания войны, переезд в Баку, где у Фриды-Златы Абрамовны жили родственники – последние, кто остался после Шоа от еврейского рода Раппопорт. Семья Евгении Борисовны Бегуновой жила в 1941 году в Херсоне. «Мне было тогда 17 лет, мои родители успели посадить меня на один из последних катеров, уходящих с беженцами в Евпаторию. Я на всю жизнь запомнила последние слова моего отца, сказанные мне на прощание: «Дочка, ты не волнуйся за нас, мы обязательно увидимся!» Мои родители были врачами, они остались в Херсоне, продолжая лечить в военном госпитале раненых. А я была эвакуирована в Казахстан, где работала на оборонном заводе, выпускающем танковые узлы. О моих родителях у меня не было никаких известий – официально они считались пропавшими без вести. После войны я приехала к родственникам в Баку, и долгие годы мое сердце замирало от шагов на лестнице, от стука в дверь: мне казалось, что, может быть, свершилось чудо, сейчас в комнату войдут мои родители и папа скажет: «Ну вот, дочка, мы, наконец, вновь вместе!» Но чуда не произошло – бездна Холокоста поглотила моих папу и маму», — не в силах сдержать слез, поведала одну из сотен тысяч историй семей народа Израиля свидетель Шоа — Евгения Борисовна Бегунова. «В Освенциме установлены 24 обелиска, на которых на 24 языках народов мира запечатлены слова: «Да будет предостережением на века то место, где фашисты уничтожили более полутора миллиона евреев». И сегодня последние 17 свидетелей Шоа, живущих в Азербайджане, обвиняют нацизм – эту крайнюю форму антисемитизма. Обвиняют тех, кто лживо пытается утверждать, что не было газовых камер и печей Освенцима, Треблинки и других лагерей смерти, не было еврейских гетто, не было 6 миллионов мужчин, женщин, детей и стариков, уничтоженных фашистами и их пособниками только за то, что они были евреями. Свидетели Шоа предупреждают: забыв о Холокосте, мир рискует повторить Катастрофу», — подчеркнул для Агентства еврейских новостей Геннадий Гельман. Полный текст: http://www.aen.ru/?page=brief&article_id=49661
