Оставляя реальные ужасы за границами повествования, Зебальд называл свою книгу «элегией в прозе». Речь идет, конечно же, о Второй мировой, концлагерях и Холокосте, но зритель поймет это не сразу. Оттого и стало нехорошо Зебальду на вокзале в Антверпене, что рядом — форт Бреендонк, превращенный нацистами в лагерь. На экране мелькнет что-то вроде фигурки, корчащейся от мук, и сразу исчезнет. Экран здесь вообще дополняет и проясняет реальность: письменный стол в обшарпанной комнате Аустерлица пуст, на нем лежат лишь фотоснимки. Но на экране этот же стол заставлен стопками книг.
