Письма и дневниковые записи за другие даты
Продолжаем публикации в рамках проекта «Хроника войны в письмах и дневниках». При использовании текстов обязательна ссылка на наши сборники. Обращаем внимание, что в сборниках к публикуемым письмам даны дополнительные пояснения, сноски, комментарии и иллюстрации.
Лурье Соломон Ильич (1894–1941). Родился в Могилёве. Окончил гимназию в Москве, затем Институт народного хозяйства им. Карла Маркса. Работал инженером в Текстильмаше, консультантом по текстильным машинам на Загорской Чулочно-трикотажной фабрике.
В июле 1941 года добровольцем вступил в 8-ю (Краснопресненскую) дивизию народного ополчения Москвы. Жена С. И. Лурье, Лидия Юльевна Лурье-Юдсон, и сын Юлий были эвакуированы из Москвы в село Бондюга Татарской АССР (ныне — Республика Татарстан).
Красноармеец 24-го (1303-го) стрелкового полка С. И. Лурье погиб в сентябре 1941 года в боях под Смоленском. По другим сведениям, пропал без вести в районе города Ельня.
Письмо С. И. Лурье, адресованное сыну, и фотография переданы Юлием Лурье (Москва).
14 августа 1941 г.
Сыночек мой дорогой, крепко любимый!
Наконец у меня появилось немного свободного времени, и могу тебе написать письмо. Я получил от мамы твой адрес и одно из твоих писем, которые ты ей писал. На нём не было даты, это большое упущение, привыкай всегда на письмах до начала письма или после подписи ставить дату.
Я тебе один раз писал на адрес мамы, чтобы она тебе письмо переслала, думаю, что ты его получил. Ты, понятно, знаешь, что я на следующий день после твоего отъезда был призван в ряды Кр[асной] Армии. Я пока называюсь ополченцем, но прохожу обучение как красноармеец. Живем мы в лесу в палатках, очень много работаем (копаем землю, рубим лес, строим заграждения и т. п.). Когда с тобой снова встретимся, будет, о чем поговорить и рассказать. Моемся в речке, а иногда и просто в луже. Сами стираем бельё, едим из общего котелка, а в общем, дружим друг с другом.
Мой тебе наказ: никогда не бойся любой работы, любых трудностей, т. к. в жизни всё пригодится. Раньше было тяжело дойти от станции до дачи, а теперь я несколько дней подряд проходил по 30-50 километров в день, да ещё с большой нагрузкой (винтовка, патроны, лопатка, вещевой мешок и др.) — и ничего. Сначала было трудно, а теперь ничего. Не бойся никакой работы, даже если она тебе покажется очень тяжёлой или слишком простой, всякая полезная выполняемая тобой работа, как бы она ни была мала, полезна государству, и ты помогаешь обороне страны.
Кушай всё, что дают. Я теперь с таким удовольствием съедаю пшённый суп и пшённую кашу, да ещё с чёрным хлебом, как будто бы это самое вкусное блюдо. Скоро начнётся учёба, в этом году помощников — папы и мамы — у тебя не будет, я надеюсь, что ты без наблюдений и проверки с моей стороны будешь хорошо делать уроки и учиться. Буду ждать от тебя хороших отметок.
Придётся нам ещё несколько месяцев жить врозь, но затем мы заживём ещё лучше, ещё дружнее, чем жили до сих пор. Пиши мне подробно обо всём, о всех мелочах твоей теперешней жизни, т. к. меня всё интересует. Мой адрес: «Действующая армия, полевая почтовая станция № 571-06, мне». Письма можешь писать без марок, на простом конверте.
Напиши маме, какие тебе прислать учебники, я тебе весной куплю всё, кроме литературы. Если учебники и будут давать один на несколько человек, то лучше иметь свои. Больше пока писать не могу, т. к. начинается работа. На днях напишу подробно. Крепко целую, жду писем, и будь мужественен. Твой папа.
«Сохрани мои письма…». Вып. 1. М., 2007. С. 85–86.
Шампаньер Семён Израилевич (1903–1942). Родился в городе Нежин Черниговской губернии (ныне — Черниговской области, Украина). Призван на фронт в 1941 году из Москвы. Политрук. Пропал без вести в марте 1942 года. Сведения о его судьбе были получены из справки, выданной Щербаковским районным военкоматом Москвы от 14 июня 1947 года вдове — Рахили Левиной.
Письмо С. И. Шампаньера адресовано жене и сыну Льву — студенту техникума. Копия письма и фотография переданы снохой С. И. Шампаньера — Р. Л. Шампаньер (Москва).
14 августа 1941 г.
Здравствуйте, дорогие Рахилечка и Левочка! Вера получил первое письмо – открытку от 4/VIII. Подробного письма, о котором ты там пишешь, и денег я ещё не получил. Все письма проходят военную цензуру — так что ничего лишнего не пишу, иначе могут письмо не передать. О семейных делах можно писать сколько хочешь. Очень рад, что Лёвочка пойдет в техникум. <…>
Лёвочка, как ни трудны будут условия учёбы, смотри, всё внимание отдай учёбе, твоё собственное счастье в твоих руках, пока есть возможность, используй каждую минуту, чтоб стать хорошим квалифицированным специалистом, и тогда будет тебе хорошо. <…>
Теперь я кругом, до ниточки, в казённом, не считая носовых платков и носков. Я очень рад, что избавился от лишних вещей; всё здоровье потратил, тащившись с тяжёлой сумкой по 30-40 и более километров. Теперь и легче стала сумка, и немножко поправился — молочко пил, малинку едал, огурчики и лук и всё, что можно летом достать в деревне. В общем, из простынь и маек и полотенец можно делать съедобные вещи, что иногда труднее сделать, имея деньги. <…>
Если бы я получил хотя бы одно письмо, что получаешь регулярно деньги из Комбината и что все вы живы и здоровы, то мне было бы легче здесь, а то живёшь в неведении, что с вами и где вы сейчас находитесь. <…> Напишите мне подробно, что и как дела у Эстер. Как они там устроились? <…> Пока кончаю. Горячо целую. Сёма.
«Сохрани мои письма…». Вып. 1. М., 2007. С. 88–89.
Мостов Семён Пейсахович (1917–2007). Родился в городе Дрисса Витебской губернии (ныне — Республика Беларусь). В 1939 году направлен рядовым в 101-й понтонный батальон 101-й танковой дивизии.
Войну начал на Западном фронте в июле 1941-го года. В сентябре 1941 года — политрук роты, затем помощник начальника политотдела, комсорг полка, заместитель начальника по политической части 9-го гвардейского артиллерийского полка 283-й стрелковой дивизии 3-й армии 1-го Белорусского фронта. Воевал на Брянском фронте, освобождал Украину, Польшу, Восточную Пруссию. Закончил войну в Берлине. Гвардии майор. Награждён четырьмя орденами, дважды был ранен. Уволен в запас в феврале 1946 года. После войны жил в Москве. Впоследствии уехал в Израиль.
На фронт ушли пять братьев Мостовых: Семён, Шлёма, Хацкель, Илья, Лейба. В 1941 году Хацкель пропал без вести, Илья и Шлёма погибли.
Семён Мостов вёл дневники с начала войны и до января 1946 года.
Подлинник дневника передал сын — И. С. Мостов (Израиль).
14 августа 1941 г.
День в целом прошёл спокойно. Противник вёл арт[иллерийский] огонь недалеко от нас. Ночь прошла совсем спокойно, всю ночь спал на земле, было тепло. Вечером получил письмо от Сони, очень рад.
«Сохрани мои письма…». Вып. 3. М., 2013. С. 77–78, 80.
Нестьев Израиль Владимирович (1911–1993). Родился в городе Керчь Таврической губернии (ныне — Республика Крым). В 1928–1932 гг. — студент Тифлисской консерватории по классу фортепиано. Позже окончил историко-теоретический факультет и аспирантуру Московской государственной консерватории. В 1927–1938 гг. — заведующий отделом в газете «Музыка», в 1939–1941 гг. — ответственный секретарь журнала «Советская музыка» (ныне — «Музыкальная академия»).
Призван в РККА в августе 1941 года. Красноармеец 139-го запасного зенитно-артиллерийского полка. В октябре 1941 года направлен на учёбу на военный факультет Московской консерватории в Саратове. Участвовал в работе концертной бригады, выступавшей в госпиталях. По окончании учёбы летом 1942 года — в резерве Главного политуправления РККА, инструктор по художественной самодеятельности Центрального дома Красной Армии. В 1943–1944 гг. служил в редакции газеты 13-й Армии «Сын Родины» на Брянском, Воронежском, Центральном и 1-м Украинском фронтах.
В Польше был тяжело ранен. После выздоровления преподавал в Высшем училище военных капельмейстеров (ныне — Военный институт (военных дирижеров) Военного университета МО РФ). Демобилизован в июне 1945 года в звании капитана. Награждён орденом Красной Звезды.
Родители, Владимир Исаакович (1877 г. р.) и Эсфирь Иосифовна (1884 г. р.), и ещё шесть родственников И. В. Нестьева были расстреляны нацистами в декабре 1941 года в посёлке Багерово под Керчью. Сохранилось два письма В. И. Нестьева сыну в Москву и одно невестке.
В послевоенное время И. В. Нестьев — доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории. В 1970–1980-е гг. активно боролся за создание памятника у Багеровского рва на месте уничтожения керченских евреев.
Письма И. В. Нестьева адресованы жене — Фриде Семёновне Балагул и дочери Марине (1938 г. р.). С начала июля 1941 года по ноябрь 1943 года они были в эвакуации в Пензе с коллективом преподавателей и учеников Центральной музыкальной школы при Московской консерватории. Фриде Балагул адресовано также письмо профессора Московской консерватории Абрама Ильича Ямпольского (1890–1956).
Копии писем и фотография переданы сыном И. В. Нестьева — В. И. Нестьевым (Москва).
Письмо Израилю Нестьеву от отца
14 августа 1941 г.
Дорогой Изя!
У нас всё обстоит благополучно, все наши живы и здоровы, но беспокоятся о твоём благополучии. Пожалуйста, просим тебя, пиши чаще и не заставляй нас так много переживать. Нам Фрида за последнее время не пишет, напиши, как здоровье Фриды и Мариночки. Целуем тебя крепко. Твой папа.
«Сохрани мои письма…» Вып. 4. М., 2016. С. 47–48.
Фридлянд Иосиф Бенцианович (1907–1981). Родился в местечке Смиловичи Минской губернии (ныне — посёлок в Минской области, Республика Беларусь). Внук раввина Мордехая Фрида, погибшего в минском гетто. В 1931 году окончил 2-й Московский медицинский институт. В 1934 году окончил аспирантуру и был направлен в Архангельск, где работал ассистентом на кафедре биохимии медицинского института. С сентября 1937 года работал ассистентом на кафедре биологической и органической химии 2-го Московского медицинского института (ныне — Российский национальный университет им. Н. И. Пирогова). В 1939 году защитил диссертацию на степень кандидата медицинских наук.
В 1941 году вступил в 5-ю дивизию народного ополчения Фрунзенского района Москвы. С 30 августа 1941 года по 13 октября 1941 года был на курсах токсикологов при Московском военном округе. С 15 октября 1941 года до окончания войны находился на фронте в 38-й, затем 60-й армиях, с которыми прошёл боевой путь до Праги. В 1943 году около Харькова был контужен. Награждён орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды.
Главный токсиколог армии, майор медицинской службы. Оказывал медицинскую помощь бывшим заключённым концлагеря в городе Славута. Участвовал в освобождении концентрационного лагеря и лагеря смерти Аушвиц. По требованию И. Б. Фридлянда там были развернуты первые два терапевтических госпиталя для оказания помощи бывшим узникам.
В 1945–1953 гг. — ассистент кафедры биохимии 2-го Московского медицинского института. В 1953–1959 гг. — завкафедрой биохимии Ярославского медицинского института, в 1959–1973 гг. — заведующий биохимическими лабораториями Всесоюзного института животноводства и Московского рентгенорадиологического института. Профессор.
На фронте вёл дневник, часть которого сохранилась (за июнь 1941 года — июль 1944 года). Сохранилась также переписка И. Б. Фридлянда с коллегами и родственниками в 1942–1945 гг.
Копии дневника, писем и фотографии переданы сыном И. Б. Фридлянда — М. И. Фридляндом (Москва).
Письмо Иосифу Фридлянду от дяди — профессора Семёна Марковича Фрида из Самарканда
14 августа 1942 г.
Родной мой Ёжик!
Мы бесконечно обрадовались твоему письму. Последнее время Елена Петровна каждое утро напоминала, что «от Иосифа уже давно нет сведений», вдруг — собственноручное письмо. Ценю твою дружбу, твоё внимание и впредь прошу не забывать.
Живём мы по-прежнему. В Академии я уже как будто акклиматизировался, работа идёт интенсивная и плодотворная, не только в области преподавания, но и по исследовательской части. В бытовом отношении устроились не пышно, не комфортабельно, но нужды не знаем. Питаемся прилично. Беда одна: с литературой дело обстоит неважно. По ходу работы следует просмотреть ряд иностранных статей, а их здесь не найдёшь. И было бы совсем хорошо, если бы удалось уже покончить с коричневой чумой, разгромим фашистских каннибалов. Но я не сомневаюсь, что день расплаты близок и над нашей замечательной Родиной вновь засияет заря счастливой жизни. Тыл работает интенсивно, каждый день мы читаем о замечательных делах наших бойцов на фронте — и в этом залог Победы.
Валерий [Семёнович Фрид] продолжает учёбу. Пишет какие-то новеллы, сценарии и недавно заключил со своим литератором контракт на перевод 2 американских сценариев. И это даже замечательно, что парень работает, встаёт своими ногами на твёрдую землю и идёт вперёд. В Алма-Ате живут некоторые наши друзья, которые с Валериком встречаются. Они отзываются о нем очень лестно и дают высокую оценку его работе. Адрес Валеры: Каз[ахская] ССР, Алма-Ата, Заводская ул[ица], д. 2, общежитие ВГИК, В. Ф.
Недавно получил письмо от Анны и Сони. Фаня уехала в Свердловск, но не сообщала, на какой срок. Живут они в Вогулке вполне сносно. К нам приехала Ида, дочь покойного Юлия Марковича. Очень культурная и приличная особа, живёт с нами, хотя на квартире устроилась в другом месте. Илья Гофман в Сызрани работает. Кто ещё тебя интересует — не знаю. Запроси — я отвечу. Пиши чаще!!
Обнимаю тебя и крепко целую.
Дядя Сеня.
«Сохрани мои письма…» Вып. 4. М., 2016. С. 33–34, 40–41.
Шварцман Матвей (Мордехай) Измайлович (1912–1943). Родился в селе Рыжановка Киевской губернии (ныне — Черкасской области, Украина). В 1937 году окончил Ростовский университет (ныне — Южный федеральный университет), был оставлен на кафедре физики, преподавал теорию механики и теоретическую физику.
В августе 1941 года вместе с женой, Раисой Михайловной Даниловой, эвакуировался в город Магнитогорск Челябинской области. Там 8 декабря 1941 год родился их сын Михаил. М. И. Шварцман работал доцентом в Магнитогорском горно-металлургическом институте (ныне — Магнитогорский государственный технический университет), готовился к защите кандидатской диссертации. В мае 1942 года призван в РККА. Рядовой. 19 января 1943 года погиб в районе города Старый Оскол. Захоронен в городе Острогожск Воронежской области.
Письма М. И. Шварцмана жене и сыну в Магнитогорск представляют собой сочетание письма и дневника. Копии писем и фотография переданы сыном — М. М. Шварцманом (Ростов-на-Дону).
14 августа 1942 г.
Пишу потому, что к тому есть возможность. От тебя ни слуху, ни духу. Интересно, получила ли ты от меня хоть одно из моих 11 писем? Всё время жду известий, т. к. стараюсь побольше жить перед тем, что должно случиться неизбежно.
Я на Воронежском фронте, на южном участке. Наши войска, без участия нашего подразделения, гонят немцев, вернее, мадьяр и румын. Последние, отступая, вспоминают старую взаимную вражду и начинают перестреливаться между собой. Наиболее разумные находят самое подходящее решение: они сдаются в плен.
Но все эти события происходят без участия нашего подразделения. Мы отдыхаем, хотя свободное время выпадает редко: маршируем и многое другое.
Иногда я вспоминаю другую жизнь. Здесь я придумал интересную работу по дифференциальным уравнениям. Продолжаю думать про диссертацию.
Но чаще всего, по детской наивности, надеюсь на открытие второго фронта. На то, что, открывшись, он позволит нам быстрей разбить немцев. И весёлые, в теплушках, возвратимся к своим старым семейным дрязгам, некогда напряжённым, а сейчас милым.
Думай о Микушке, мне страшно за его здоровье в пыльном дымном Магнитогорске. Ведь фактически здоровье человека на всю жизнь определяется образом его жизни в первые годы. Это факт 100 %.
Как ты мечешься, устраивая жизнь? На днях вышлю тебе справку, что я в Армии. Как жаль Ростов; наш милый Домбайский район и рай земной — горные хребты Западного Кавказа. Будем ли мы там ещё бродить?
Что у вас в Магнитке, многих мужчин порастрясли в тяжёлый, крайне критический для нашей Родины период?
Пиши обо всём. Можно одними только Мишкиными причудами заполнить целое письмо, если у тебя остаётся время видеться с Микушком. Если сможешь, сделай [фото]карточку свою с Мишкой.
Ещё 2 месяца, и исход войны будет определён. Я твёрдо уверен в нашей победе, но не ясно представляю себе цену, которая будет за неё оплачена. Было бы интересно узнать: побрезгует Молох мною или слопает — другими словами: будет ли Мишка у камина с раскрытыми глазами слушать рассказы папы или, грустно показывая на карточку, говорить: «Это мой папа».
«Сохрани мои письма…». Вып. 6. М., 2021. С. 163, 171–172.
Цейтлин Наум Ефимович (1908–2004). Родился в Саратове. В 1931 году окончил Саратовский техникум коммунального строительства. Во второй половине 1930-х создал детскую архитектурную студию при Московском Дворце пионеров. Заочно учился в Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева (ныне — РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева).
В июне 1941 года признан негодным к службе, однако добровольцем ушёл в народное ополчение. В конце октября 1941 года ранен под Москвой. С весны 1942 года — вновь на фронте. Служил в 82-й стрелковой дивизии на должностях командира отделения артиллерийской разведки, командира топовычислительного отделения, командира отделения автоматчиков. Воевал на Западном, 1-м Белорусском, 1-м Прибалтийском и 3-м Прибалтийском фронтах. В августе 1943 года был контужен под городом Карманово Смоленской области. Войну закончил в Германии в звании сержанта. В армии — до октября 1945 года. Награждён орденами Отечественной войны II степени (1945) и Красной Звезды (1945), медалями «За отвагу» (1944), «За боевые заслуги» (1943), «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».
Находясь на фронте, организовывал литературные чтения, публиковал стихи в армейской прессе (стихотворение «Это Гитлера портрет» транслировалось на передовой через громкоговоритель для деморализации противника). Н. Е. Цейтлин вёл переписку не только с родными, но и со школьниками, педагогами, вдовой погибшего бойца и другими людьми, а также с писателем Ильёй Эренбургом (в 1947 году они встретились в Москве). С 1945 года вёл розыск родственников советских детей, освобождённых его дивизией в Германии.
После войны посвятил жизнь педагогике. Был учеником профессора Михаила Скаткина (1900–1991), опубликовал более 100 статей и ряд работ по трудовому обучению подростков (часть из них переведена на иностранные языки). Преподавал в Московском педагогическом институте (ныне — МПГУ), доцент. До конца жизни разыскивал однополчан и их родных, входил в руководство совета ветеранов 82-й стрелковой дивизии.
Дневник Н. Е. Цейтлина — две записные книжки, а также дневниковые записи, отправленные домой в качестве писем. Некоторые из них — варианты очерков. Опущены многочисленные цитаты философов, писателей и исторических деятелей.
Письма Н. Е. Цейтлина адресованы в город Тушино (ныне — в составе Москвы) жене, Фанни Михайловне Эпштейн (1898–1993), и дочери Стелле (род. 1938). Часть писем адресована сестре, Софье Цейтлин (1905–1977), в Саратов. По одному письму адресовано И. Г. Эренбургу, школьнице Алле и знакомому (фамилия не установлена).
Копии переданы внучкой Н. Е. Цейтлина — В. Л. Рыскиной (Санкт-Петербург).
14 августа 1942 г.
Наша часть на днях неожиданно для фрицев подошла в наступление и выбила их из ряда населённых пунктов. Сейчас мы идём по освобождённой земле. Вчера здесь ещё были фрицы, а сегодня мы, артиллеристы, догоняем нашу пехоту, вырвавшуюся далеко вперёд в погоне за откатившимся врагом.
Всюду валяются немые свидетели более чем поспешного бегства гитлеровских бандитов. Сотни ящиков и корзин с боеприпасами, орудия, велосипеды (на одном складе их захватили более 140 штук), пишущие машинки, шинели, бинокли, кучи гранат и патронов, пачки порнографических открыток (их особенно много!), мотоциклы, повозки, ящики с фашистскими нагрудными значками, карты географические и игральные (последних тоже много) — чего только не попадается на нашем пути!
Захожу в первый попавшийся фрицевский блиндаж — и здесь следы бегства, более чем поспешного. Весь пол завален вещами, письмами, игральными картами. Одного только нет в блиндаже — книг. Представители «высшей», «самой культурной» расы Европы, видимо, не очень склонны к чтению! Они пробыли в этих местах около десяти месяцев, убивали, грабили местных жителей, пьянствовали, играли в карты и (что видно по всему) ни разу не вспомнили о том, что есть на свете книги Гёте, Шиллера…
14 августа 1942 г. Вечер
Вопрос о том, читают ли что-нибудь фрицы, меня очень заинтересовал. Несколько раз в течение дня, используя кратковременные остановки нашей колонны, я вместе с командиром нашей батареи Глотовым принимался за поиски книг. Мы обошли десятка полтора фрицевских блиндажей, солдатских и офицерских. Мы нашли в конце концов книги, но всё это сплошь были воинские уставы и наставления, памятки и другая сугубо «специальная литература». Только к вечеру старший сержант Суворов принёс мне тонкую книжонку в бумажном переплёте — это был роман из дешёвой тридцатипфенниговой «библиотеки детективных романов».
— Поистине, — рассмеялся один из оказавшихся поблизости бойцов, когда я рассказал, что за книжонку нам удалось найти, — скажи мне, какие книги ты читаешь, и я скажу, кто ты!
14 августа [1942 г.]
Когда видишь вокруг смерть и страдания, когда идёшь по растерзанной и опустошённой земле, безумно хочется жить и с необычайной силой нарастает ненависть к тем, кто на всё живущее посягает и всё живущее поганит. И (тебе, сестрёнка, это может быть покажется странным) вместе с этим непреодолимым желанием жить растёт и крепнет презрение к смерти, привычка смотреть ей в глаза.
Наша часть на днях неожиданно для фрицев перешла в наступление и выбила их из ряда населённых пунктов. Сейчас мы идём по освобождённой земле. Всюду валяются немые свидетели поспешного бегства гитлеровских бандитов. <…>
У Горького, в замечательном его рассказе «Рожденье человека», помнится мне, есть такая фраза: «Оглядываюсь вокруг, и так радостно замирает сердце в тихом умилении перед красотою».
Пробую и я оглянуться вокруг. Руины некогда цветущих сёл и деревень, изрытые, заросшие сорняками поля, сведённые на нет, загаженные леса, снова развалины, снова смерть и разрушение, и снова, как туго натянутая струна, трепещет внутри ярая ненависть к этому отребью человечества, к этой саранче, тучей налетевшей на нашу землю.
Они посягают на нашу жизнь, на всё самое лучшее, красивое, ценное, что есть у нас в этой жизни. <…>
«Сохрани мои письма…». Вып. 6. М., 2021. С. 178, 180–182.
Сигал Михаил (Моисей) Петрович (1920–1944). Родился в городе Бар Подольской губернии (ныне — Винницкой области, Украина). В семье его звали Мусей. Окончил три курса исторического факультета Одесского педагогического института (ныне — Южноукраинский национальный педагогический университет).
Призван 25 июля 1941 года, зачислен курсантом в Полтавское военное тракторное училище (ПТУ), вместе с ним эвакуирован в город Пятигорск Орджоникидзиевского (ныне — Ставропольского) края. В числе курсантов училища участвовал в боях на Северном Кавказе. По окончании училища — младший воентехник 781-го артполка 215-й стрелковой дивизии. Награждён орденом Красной Звезды (1944).
В декабре 1944 года дивизионный автомеханик младший лейтенант М. П. Сигал был тяжело ранен на 3-м Белорусском фронте в ходе боёв в Восточной Пруссии. Умер от ран 17 декабря (по другим сведениям — 27 декабря), тело было вывезено для захоронения на территории СССР в город Кудиркос-Науместис ЛитССР (ныне — Литовская Республика).
Семья М. П. Сигала — мать, Берта Моисеевна Сигал (Маргулис), отец, Пётр Соломонович Сигал и младшая сестра Роза (1928 г. р.) — после оккупации Бара была помещена в Барское гетто. Летом 1942 года семья совершила побег. Вскоре бежавшие потеряли связь друг с другом; мать была схвачена и убита, отец укрыт в Баре местным жителем Антоном Ивановичем Новаком, их дочь Роза бежала в соседнюю деревню Мытки, находившуюся в румынской зоне оккупации, где её укрывала друг семьи — Марина. Там Роза, скрывая национальность, работала уборщицей в румынской жандармерии. После освобождения Винницкой области в конце марта 1944 года Роза вернулась в Бар, где воссоединилась с отцом. Через несколько дней после этого через Бар прошла часть, в которой служил М. П. Сигал, — он успел остановиться у отца и сестры, посетил могилу матери.
Дневник М. П. Сигала за 1941–1942 гг. (в форме записной книжки) содержит посвящение его девушке — Александре Фёдоровне Железной, учившейся с ним в одном институте.
Копии дневника и писем и фотография переданы Р. П. Каплан (Москва).
14 августа 1942 г.
В ночь на 14 стоял ночью патрулём у моста. Сегодня приезжало командование училища и приказало получше окопаться, занять на всякий случай ещё одну линию и ни в коем случае не пропускать врага дальше. С 19 до 1 ч. 15.8. смена поста у дороги, ведущей в расположение нашего полка.
«Сохрани мои письма…». Вып. 5. М., 2019. С. 89–90, 95.
Гершгорн Алексей (Алтер) Соломонович (1914–1985). Родился в городе Сатанове (ныне — в Хмельницкой области, Украина). Окончил еврейскую семилетку, позже — рабфак, Харьковский университет, защитил кандидатскую диссертацию.
Ушёл на фронт добровольцем, отказавшись от брони. В начале войны лейтенант А. С. Гершгорн командовал огневым взводом. Участвовал в боях под Харьковом весной-летом 1942 года, в Сталинградской битве, в освобождении Украины. Начальник разведки бригады, замначальника штаба 5-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады. Закончил войну в звании майора.
Две его сестры и два брата погибли в оккупации, брат Михаил был тяжело ранен на фронте. После войны А. С. Гершгорн работал заведующим кафедрой математики в одном из институтов Львова. Автор нескольких учебников по теории вероятности.
Копию части дневника передали сын автора — П. Г. Гершгорн и Д. М. Немировская (Израиль).
14 августа [1943 г.]
Прибыли в район сосредоточения, Николаевка. Двигались своим ходом. Когда проезжал Ворошиловоград, у меня снова взгрустнуло сердце. Город многолюден, но живым назвать его нельзя. Правда, глаз военного человека сразу заметит изобилие красивых женщин, несомненно, оживляющих улицы города. Но красота эта кричащая. Может быть, мнение это предвзятое, но мне почему-то казалось, что на всех распущенность, порождённая войной, наложила свой отпечаток…
Проезжал я и Старобельск. И здесь много людей, но всё же город неживой. Жизнь как-то выхолощена. Когда наблюдаешь людей, идущих с работы, чувствуешь, что бремя войны сильно согнуло человеческие спины. Умереть легче, чем умирать.
«Сохрани мои письма…». Вып. 3. М., 2013. С. 157–158, 170.
Певзнер Семён (Самуил) Владимирович (1912–1944). Родился в городе Стародубе Черниговской губернии (ныне — Брянской области). До войны жил в Брянске. Работал парикмахером.
Призван 23 июня 1941 года. Воевал на Ленинградском фронте в отдельной бригаде моряков КБФ. По другим данным — красноармеец-артиллерист. Пропал без вести в феврале 1944 года. Часть родственников погибли в оккупации.
Письмо С. В. Певзнера адресовано отцу, жене, Раисе Исааковне Певзнер (Шнитман), сыновьям Владимиру и Абраму, эвакуированным в Чкаловскую (ныне — Оренбургскую) область, хутор Ново-Сакмарск (ныне — деревня Новосакмарск).
Копии писем и фотография переданы сыном — В. С. Певзнером (Брянск).
14 августа 1943 г.
Здравствуйте, мои дорогие.
Милая Раечка, дорогой папаша и дорогие детки. Могу вам писать, что жив, здоров, чего и вам желаю. <…> Живу по-старому, хорошо, самочувствие тоже хорошо, то же самое желаю и вам. <…> Дорогая Раечка, в своих письмах ты пишешь много и хорошего, и плохого, но ничего — в скором будущем станет совсем хорошо. Дорогая Раечка, ты пишешь, что у тебя была комиссия из райкома. <…> Но имей в виду, что тебе надо приходить к ним и надоедать, иначе они могут про тебя опять забыть. Так что ты почаще навещай их и проси напомнить обо всём.
Прости, что плохо написано, писал на пеньке срезанного дерева. На этом кончаю, будьте здоровы, ваш С. В. Певзнер. Жду ответа.
[P. S.] Привет папаше и детям. Привет от моих друзей, написал бы больше, но нет времени.
«Сохрани мои письма…» Вып. 4. М., 2016. С. 154, 157–158.
Френкель Ефим Лазаревич (1901–1943). Родился в городе Конотопе Черниговской губернии (ныне — Сумской области, Украина). Участник Гражданской войны. Работал на авиазаводе в Москве. Перед войной был осуждён, наказание отбывал в городе Рыбинске Ярославской области.
В Красной Армии с декабря 1942 года. Воевал на Брянском и Западном фронтах. Награждён орденом Красной Звезды (1943). В октябре 1943 года старший сержант, командир пулемётного расчёта 1262-го стрелкового полка 380-й стрелковой дивизии Е. Л. Френкель пропал без вести.
Письма Е. Л. Френкеля адресованы жене, Песе Ароновне (1900–1971), и дочери Татьяне (род. 1930) в эвакуацию в Арзамас, затем в Москву.
Копии писем и фотография переданы правнуком Е. Л. Френкеля — О. М. Скапенкером (Москва).
[14 августа 1943 г.]
Мои родные!
Сегодня уже 14/VIII, а письмо не отправил, ибо передвигались вчера и почтальона не было. Подходили к г. Карачеву, а там Брянск. Сегодня отдыхали в прекрасном дубовом бору, очень хорошо, тихо в лесу, теперь здесь пойдут большие леса, а немцы их не любят, боятся партизан. Тут-то мы их и будем бить. Неудобно писать, ибо пишу на посту в лесу и на прикладе автомата. Чувствую себя хорошо. Спать хочу, а можно будет только через 5 часов, потерплю, а там сна 6 часов. <…>
Буду находиться вблизи передовой и боёв, нахожусь в охране неба от вражеских самолётов. А если будут летать, то постараюсь сбить и получить заслуженную награду. Жду от вас писем. Целую крепко.
Ефим.
«Сохрани мои письма…» Вып. 6. М., 2021. С. 261, 272.